Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи - Генри Каттнер
Дэсони был типичным городком своего времени. Никаких слуг – всю работу выполняли роботы. Пища? Животноводство на научной основе, фермы по разведению крупного рогатого скота и овец, оснащенные самым совершенным оборудованием, за которым нужно лишь присматривать. Хочешь порыбачить? Зайди на борт огромной лодки, нажми несколько кнопок, и появится металлическая сеть с рыбой, которую она сама вывалит в приемник, где машины ее почистят и выпотрошат.
Быт? Существовали ясли, но отдавать туда детей было необязательно. Институт семьи не исчез. Очень хорошо была развита система развлечений, как домашних, так и уличных. Огромные театры субсидировались правительством. В них можно было послушать симфонию, да еще с цветомузыкой, или посмотреть балет, в котором танцоры благодаря металлическим костюмам и магнитам парили в воздухе. И все эти развлечения были на удивление дешевыми. Как выяснил Доусон, прожиточный минимум в этой цивилизации составлял считаные рабочие единицы.
Чуть позже произошла авария.
Они съехали на один из пандусов, круто спускающихся вниз, к улице. Внезапно на их полосу выскочила встречная машина. Феред отчаянно задергал рычагом, чтобы избежать столкновения. Одновременно с этим раздался хлопок, машину слегка подбросило – и она понеслась прямиком на ограждение съезда.
Выдержит ли ограждение вес машины, Доусон не знал. Колеса явно заклинило – Феред впустую дергал рычаг управления вперед-назад. Вот парень ухватился за какую-то скрытую ручку, потянул – и она осталась у него в руке.
Машина продолжала скользить к ограждению.
Доусон бросил взгляд на Фереда. Тот словно оцепенел. Протянул руку, пытаясь что-то нащупать – и нашел лишь пустоту.
– Прыгай! – крикнул Доусон.
Но Феред не двинулся с места. Он сидел с видом перепуганного ребенка, не понимающего, что с ним происходит.
Времени на раздумья не было. Машина неслась с такой скоростью, что не оставалось сомнений: она перелетит через барьер и рухнет вниз, на улицу. Доусон быстро прижался к Фереду, чтобы вес двух тел пришелся на одну сторону машины. Это сработало – автомобиль накренился, его колесо зависло в воздухе…
Миг спустя машина упала набок и перевернулась. Феред так и не сделал ни одной попытки спастись, но Доусону удалось быстро вытащить его.
Они медленно поднялись на ноги. На лице Фереда было странное выражение.
– Такого… такого со мной еще не случалось, – словно в бреду, пролепетал он.
– Ладно, смотри, к нам едут, – проворчал Доусон.
К ним уже мчалась аварийная машина. За несколько минут она подцепила разбитый автомобильчик и увезла его, а затем подогнали новую машину, в которой Феред и Доусон отправились домой.
– Почему ты не прыгал, Феред? – внезапно спросил Доусон.
Тот покачал головой:
– Не знаю. Со мной такого еще не бывало… Какое-то странное чувство – словно земля из-под ног вдруг ушла.
Ну разумеется. С рождения Фереда учили зависеть от других. Независимость мышления, вот что утрачено в этом новом мире. Перед лицом любой неожиданности человек совершенно беспомощен, ибо он полностью потерял самостоятельность. Без своих лидеров этот народ превратился бы в стадо овец!
Вернувшись в дом Фереда, они продолжили беседу. Доусон задавал вопросы.
– Вы уже летаете в космос? – спросил он.
– Нет. А зачем? Хотя… подождите минуту.
Феред нажал несколько кнопок на пульте и посмотрел на экран, где появилась страница печатного текста. Прочитать ее Доусон не смог. Это был английский, но…
Змчн мтр упвшй змл…
Феред усмехнулся:
– Упрощенное написание – своего рода стенография. У нас этим пользуются в основном в библиотеках. Вы быстро научитесь. Было замечено, как из космоса на Землю упал метеор; никто не знает, когда это произошло, но, вероятно, в ваше, Доусон, время. Потом оказалось, что это космический корабль, но он был необитаем. Больше о нем ничего узнать не удалось. Он так и остался загадкой, как метеоритный кратер в Аризоне.
– Понятно, – сказал Доусон, думая о своем. – Я хотел поговорить о твоем эксперименте, Феред. Знаешь, когда-то и я был ученым, исследователем. Может, сейчас я мог бы посодействовать?
Молодой человек, похоже, пришел в волнение.
– Вы хотите побольше узнать о принципах вибрации? Давайте я сначала изложу мою теорию…
– Ты что, не боишься мне об этом рассказывать?
– С чего бы мне бояться? – спросил Феред, и Доусон решил больше не поднимать эту тему.
У него появилась идея. Доусон внимательно слушал Фереда, который принес все свои чертежи и принялся объяснять самым подробным образом. Доусон время от времени вставлял тщательно сформулированные замечания. Он выдвигал предположения и рассказывал о своих собственных экспериментах, которые ставил еще в колледже. Феред слушал внимательно. Затем он начал задавать вопросы о лабораториях 1941 года, об огромных научно-исследовательских комплексах, о работе отдельных ученых.
– Знаете, Доусон, – сказал он наконец, – мне бы, наверное, понравилось жить в ваше время. Вот вы говорили, что у вас люди сами завершали то, что было ими начато. Должно быть, это здорово.
– Да, это было здорово… и сейчас было бы здорово. Вот только тебе никогда не случалось это сделать.
– Верно…
Немного подождав, Доусон с нарочитой небрежностью заметил:
– Я полагаю, Совет разрешил бы тебе продолжить исследования, если бы ты об этом попросил.
Феред взглянул на него виновато:
– Но зачем? Я ничего не умею делать лучше Совета. С моей стороны было бы эгоизмом просить об этом.
– Почему? Пусть бы план эксперимента оставался у Совета, а ты в случае ошибки мог бы ее исправить. Вот смотри. – Доусон указал на неправильно составленное уравнение. – Каким образом эта вибрация повлияет на движение молекул? А квантов?
– Тогда молекулы стали бы… – начал Феред и запнулся. – Но это же не моя работа!
Доусон промолчал. Феред принялся ходить из угла в угол. Затем уставился на чертежи и глубоко задумался. А Доусон улыбался.
Возможно, он заваривает колоссальную кашу. Возможно, паренек ему просто нравится. Возможно, Доусон пожалел его, увидев, как он повел себя в автомобильной аварии.
И все же немного самостоятельности Фереду не повредит. Если бы он сам работал над своим экспериментом, то испытал бы чувство независимости, понял бы, что он не просто винтик в машине.
Да и вообще было что-то крайне нездоровое в жизни городка Дэсони.
В тот вечер Доусон обедал с Фередом и Бетьей. Ребята были ему симпатичны, и все же пребывание в их доме пробуждало тягостные воспоминания. Мягкое освещение комнаты наводило на мысли о ресторанчике в Гринвич-Виллидже, куда он часто водил Мэриан.
Внезапно им
